Вы смотрели фильм «ДМБ»? Иными словами, в чем-то стало лучше, а в чем-то хуже.
В 1998 году ощущалась острая нехватка рабочей силы, включая людей без рабочей квалификации и нежелание работать. Половина уволенных оказались больными и были впоследствии уволены. Однако военкомат спешил выполнить план и продолжал ставить всех в очередь.
Когда в мае мне пришел вызов, я вдруг соскучился по свободной жизни и начал скучать по тому, что сразу после окончания выпускного класса средней школы защитил диплом в техникуме, а точнее, в ПТУ в Каблукове. Военкомат дал мне целых пять суток и пообещал хорошенько выпороть в пятницу утром. И действительно, мы вчетвером сели в поезд, а мой старший двоюродный брат и его пьяный брат бегали по перрону, выкрикивая что-то вроде «Бей его! и другие крики.
Впереди нас в тумане стояли русские войска, и ничего хорошего мы там не увидели. Солдаты-призывники боялись служить в армии так же, как и попасть в тюрьму. Это, конечно, было правдой.
Приехав в Самару на поезде, я обнаружил, что старый железнодорожный вокзал, построенный при императоре, пережившем революцию и умершем в 1990-х годах, превращен в казарму, а ужасы революции и гражданской войны почти не уменьшились.
Оттуда, дрожа от неведения и меланхолии, нам пришлось еще четыре часа провести в другой старой рижской железной колбасе, откуда мы должны были отвезти группу свежевыбритых и грустно пьяных молодых людей в Сизрань. А в Сизрани, как все знали, находился призывной пункт, откуда будущих военнослужащих, пройдя через сито сотрудников силовых структур и генштаба, отправляли по бескрайним просторам родной России.
Когда мы шли от станции к станции, нас встречали очень тепло.
— Держитесь крепче, призраки!» Где-то в грузовике пожилые мужчины смотрели на нас, как на ублюдков. Сержант плюнул в нас с борта грузовика.
Сопровождавший нас майор сделал вид, что сержанта не существует, что все это мираж и прочие слуховые иллюзии, и поспешил к воротам, которые были выкрашены в зеленый цвет и гордо отмечены красной звездой. Этот человек доставил нас так быстро, что я даже засомневался. Но в итоге все оказалось напрасным.
Если в ДМБ все и везде пили спиртное, то в Чизране дело обстояло иначе. Здесь разрешалось пить только призывникам, принявшим присягу и прослужившим не менее года, и только офицерам, закатившим истерику и ушедшим в подполье, разрешалось пить со смаком и азартом. Призывникам-«сыщикам» разрешалось хотя бы пытаться поддерживать домашний рацион и иметь при себе деньги, но все остальное было запрещено. Кроме того, солдаты, обыскивающие сумки, были либо местными, либо служили не менее года, и все подозрительное изымалось. Затем наша игра была развернута против «торговцев», но, как я уже говорил, это все в будущем.
Мы были удивлены, не понимая, что происходит, когда мужчина, на вид инвалид, спел афганскую песню под аккомпанемент гитары, сфотографировался в берете любого цвета, застегнутом по швам, и уже через десять минут имел дюжину дураков с родственниками, вздыхающих и жаждущих продолжения! Их проводили в клуб, где им отказали. Они пытались выдавить из себя еду с условием: «Никакой копченой рыбы, рыбные консервы только в томатном соусе, дайте печень трески» и слушали, нарочито пиная свои сумки — не раздастся ли где-нибудь вечером звонок, подтверждающий что-то?
Когда мне понадобилось сходить в туалет, меня привели к длинной низкой хижине, где бродили полчища таких же, как я. По мере того как мы приближались, закрадывались подозрения: не может быть, чтобы 50 лысых ублюдков из конца 90-х начали плакать из-за простой военной службы. Подозрения оказались верными. Что будет с очкариками, которые поднялись желтой лавиной и выпустили в воздух настоящий боевой яд?
Но у каждого облака есть своя изнанка. За туалетом я встретил Ваню. Он учился со мной уже пять лет и сразу же дал несколько нужных советов.
— Запасайся едой, я здесь на неделю. Деньги не показывай и не давай солдатам покупать еду на беляши. Послезавтра у них будет много. Если они разбудят вас ночью, скажите им, что вы заплатили.
Неловкость быстро рассеялась, когда через забор со стороны города вдруг перепрыгнули трое лысых местных жителей с цепями на шее и в кроссовках. Все прошло хорошо, и я вспомнил о своей малышке.
Они разбудили меня около полуночи и пнули лишенную матраса сетку, на которой я только что спал.
Они легонько постучали меня по плечу и продолжили идти. Трое мужчин в спортивных костюмах шли с фонариками, а двое солдат — с нашивками на плечах. В будущем проснулись люди, которые не понимали, почему они должны платить за Малыша.
А оказалось, что днем меня ждали заказчик и подводная лодка. На севере слава не в Тихоокеанском флоте, а в яичках. В качестве дополнительного бонуса у меня украли крем для бритья. Но благодаря этому опыту я усвоил две важные вещи.
Воровство здесь запрещено. Даже если ты не воруешь, ты несешь ответственность за все свои ошибки. Вот и все.
А в этом тюбике — пена для бритья. Кто-то умнее меня надел на тебя кисточку для бритья? Я положил ее сюда, чтобы ты мог достать ее и использовать. Я не успел воспользоваться, как меня нашел дежурный полицейский и потащил к торжественному человеку в черной форме и шляпе.
— Патриотизм должен работать везде! — Лентяй в форме, столкнувшийся с подводной лодкой, явно не хотел путать меня с военно-морским флотом. — В том числе и на подводных лодках. У вас есть какие-нибудь пожелания?
— Нет, нет. Я пытаюсь связаться с пограничниками.
— Ну, правда? — дядя с изумлением посмотрел на мою тонкую стопку бумаг, — Господи, да у тебя плоскостопие.
— Может быть, на подводной лодке, но не на границе?
98-й призывной пункт в Чизране, абсолютные новобранцы, непонимание, злость и обычный густой страх перед простыми мальчишками, к полудню они собирались в группы, жужжащие вокруг, как пчелиный рой. Мой земляк Юра, похоже, ждал меня с большой группой бритоголовых неподалеку. Видимо, они прятались среди них от местных сил, патрулирующих периметр.
Очевидно. Не имея денег, я по глупости отдал почти все, что родственники сделали для мамы, и понес хлам через дорогу. Изъятые копченые колбасы и еще две банки с вареным мясом рассказали эту историю прямо, без намека на нее.
— Вы из Отрадного? спросил один из видных деятелей группы, скрывавший моих соотечественников.
Мы пожали друг другу руки, и я сел рядом.
У меня оставалось еще три грязных «Нордстара», но курить было негде.
Я не узнал тогда акцента, и только позже узнал, что его пригласил Илья и что Илья, как и остальные члены группы, приехал прямо из Лузаевки в Молдавии.
Честно говоря, мы разделили блок LM на пять и две группы. Мои соотечественники пошли в туалет и вернулись с одним из них.
Видимо, все мы хотели вступить в спецназ. Вся наша толпа, включая моих соотечественников, уставилась на человека в облегающей серо-голубой форме. Рядом с ним стоял скребок в коричнево-зеленой шапке и берете.
— «Красный-красный? — спросил кто-то.
Крусилла кивнула в знак согласия и указала на нашивку. На ней была изображена красноватая звезда, кулак с пулеметом и обычная надпись вверху «Спецназ» в позиции 2.
— Откуда вы? — Мужчина в серо-голубой одежде с полосками продолжал смотреть заинтересованно.
— Тольятти. Интересно. Обшаловка.
Здорово, — плотоядно улыбнулся он, как лиса, и ушел с причастием.
— Северный Кавказ, — она легонько постучала по его рукаву. — В Шевроне есть жеребец, но его не приглашает на Северный Кавказ сама Самара. Когда его выбирали мэром, он обещал не отпускать жителей Самары на Кавказ.
Через полчаса, в час дня, в темпе стрельбы из ПКМС, нам начали звонить. Сидел очень грустный на вид дядька. Он был одет в серо-голубую одежду. Мы начали волноваться, потому что не могли найти блины.
— У нас есть специальное подразделение». Как только разговор закончился, серо-голубой мужчина прекратил всякое напряжение и беспокойство и подошел к нам, чтобы взять в руки неизвестный 66 ПОН из Краснодара. — Три спецподразделения. GSN, группа специального назначения, разведывательная эскадрилья; ISR, инженерная и катерная эскадрильи. Может, звучит не очень красиво, но нам нравится. Я сам там работаю. Опасно и странно.
— Он уже забрал его и отвезет ребят в Новочеркасск.
— В Новочеркасск, Ростовская область. У нас есть Краснодарская дивизия, 2-й ДОН, это 2-й оперативный отдел 2-го корпуса внутренних войск. У нас есть «Малиновка», где два раза в год проводятся экзамены на берет, разведчики сдают экзамен на «зеленый берет», и каждому из вас предоставляется возможность работать в специальном взводе КМБ.
— Направление «Юный воин». Сынок, ты рос с мамой и бабушкой?
Мой «сын», оказавшийся моим соотечественником, тащился позади нас.
— Нас пригласил старший лейтенант Неграб. Помните треугольник с тремя звездами?
— Куда спецназовцы должны идти? — спросил Славка.
— Ну, там заложники и террористы.
— ПОН — это настоящее боевое подразделение. Если нам надо куда-то идти, мы идем всем полком. Сейчас мы уезжаем в Дагестан через две недели. Мы отвезем вас в Актири, высадим, а потом начнем планировать.
— Станица Ахтырская, между Новороссийском и Краснодаром, — это учебный центр, где можно пройти КМБ. Далее мы отправляемся в Дагестан на границу с Чечней. В селах Первомайское и Аксай мы размещаемся в качестве пограничной заставы.
Старших лейтенантов пригласили на встречу с соответствующими чиновниками, а мы продолжили свою работу. Как будто мы теперь не одни.
У нас полк спецназа, — сказал кто-то. А когда мы присоединяемся к спецназу, у нас появляется еще больше спецназа!
И все мы закурили сигареты, хотя были очень злы и не имели денег.
Воспоминания о первой «чеченской»: Как мы «воевали» в 90-е. (Военный юмор)
Вчера исполнилась первая годовщина теракта в Буденновске, и я размышлял о событиях, в которых принимал непосредственное участие. Несмотря на то, что сам Буденновск находится немного в стороне, он косвенно затронул всех нас. Если позволите, начну по порядку… В незабвенном 1995 году я был одним из офицеров низшего звена (лейтенант) в МВД, практически с нулевым боевым опытом. Его амбиции были безграничны, и это меня одновременно и радовало, и огорчало. В конце концов, я был счастлив, но опечален, потому что моя семья в моих объятиях, а я немного боюсь сражаться. Потому что… Потому что мне было просто грустно. В целом, все хорошо. А теперь перейдем к делу. В то время я был стажером в Федеральной службе исполнения наказаний и 18 июня получил в СИЗО приказ «направить группу СОБРа на границу Республики Кабарда-Балкар и Республики Ингушетия для поддержки тамошнего транспортного узла и выхода из Сохату». . У нас была информация, что Басаев и его партия должны были выехать через Кабардино-Балкарскую Республику, но мы понадобились им на границе. Бог знает, для чего мы им понадобились. Короче говоря, приказ есть приказ, и наше начальство нахмурилось. Ведь самого СОБРа в письменном виде в передовых частях даже не существовало. Тогда они созвали собрание (извините за синоним) и начали набирать СОБРовцев. Результат,